Квест Testimony of Fate (Испытание судьбы). Испытание судьбой – история из жизни

Испытание судьбой
Никогда не знаешь, что ждет тебя за очередным поворотом судьбы. Иногда даже неприятности случаются к лучшему.

Сколько себя помню, я никому не жаловалась на тяжелую жизнь, несмотря на все испытания, которые она мне уготовила. Возможно, именно за это судьба преподнесла мне подарок...

Неожиданное предательство

Замуж я вышла рано. Мы оба были молоды: я студентка, он только что окончил институт. Через год у нас появился малыш. С работой в нашем провинциальном городке было плохо. Саша, как настоящий мужчина, переживал, что не в состоянии достойно обеспечивать семью. Помыкался-помыкался, собрал вещи и отправился на заработки в столицу, обещая забрать меня с Данькой, как только устроится и найдет жилье.

Вскоре Саша нашел работу, его взяли тренером в спортивную школу. Зарплата была небольшая, он высылал какие-то гроши нам и снимал комнату в общежитии. Просил еще немножко потерпеть и подождать, мол, скоро все изменится. Вскоре действительно все изменилось, но не так, как мечталось. Саша позвонил и сказал, что подает на развод. Как выяснилось, месяц назад Саша заболел, слег с температурой, и его пришла навестить коллега. Потом она приходила каждый день, проявляя материнскую заботу. Когда муж поправился, сразу же сменил убогую комнатку в общежитии на трешку в престижном районе. Переехал к коллеге. Сердце разрывалось на кусочки. Унижаться, просить остаться со мной ради сына я не стала. Он взрослый человек и сделал свой выбор. К тому же я не из тех, кто легко может простить измену.

Приживала Генка

Устроилась на несколько часов в день в Дом творчества детей и подростков, занялась репетиторством. О личной жизни я даже не думала, не могла забыть и простить Сашку. А тут сосед стал захаживать то за солью, то за спичками. Он недавно переехал к отцу, после того как жена из дома выгнала. Странная женщина, с двумя детьми выгнать мужика из дома.

В тот день у меня был день рождения, я хотела вечером с бабушкой чайку попить, послушать ее рассказы о жизни. Только мы накрыли на стол, раздался звонок в дверь, на пороге стоял сосед Генка. В руках - бутылка вина, вид печальный. Два дня назад он похоронил отца. В общем, праздник удался - весь вечер мы слушали не бабушкины истории, а Генкины жалобы на жизнь. Я сжалилась над мужчиной, он несчастный, одинокий и я тоже. Почему бы не попробовать вместе. Генка переехал к нам. Отцовскую квартиру он продал, открыл в банке счет для дочерей и все деньги положил туда, на будущее девочек. Я старалась найти дополнительную подработку, чтобы свести концы с концами. Гена работал врачом в районной поликлинике. Вскоре случилась беда: он нахамил больной, поссорился с заведующим, и его уволили с работы. По счастливой случайности в ближайшей школе учитель музыки ушла в декрет, и меня взяли на это место. Я бежала с одной работы на другую, иногда не успевая даже перекусить.

Однажды ко мне подошла коллега:
- Дура ты, - сказала она, - так и пропашешь всю жизнь, никто спасибо не скажет. И Настя прочитала мне лекцию о том, как следует жить, что Генка приживала, все соки из меня сосет. В заключение она сказала, что у нее на примете есть один мужчина. Не молодой, зато обеспеченный и знакомых девушек не обижает.

Унижение за «пакет джентльмена»

Не знаю, как я согласилась, но в моей жизни появился третий мужчина. Плюгавенький, лысенький, в очках, лет на 15 старше, зато с дорогой машиной. Мы встречались раз в неделю, по выходным на несколько часов. После первой встречи он сказал, что в курсе моих проблем, вручил мне пакет с продуктами и тысячную купюру. Я покраснела, отвернулась чтобы скрыть наворачивающиеся слезы. Взяла пакет, деньги и пошла готовить обед Генке. С подругой мы прозвали потом этот пакет в шутку «пакетом джентльмена». В нем менялись фрукты, крупы, но неизменными были капроновые колготы и 3 килограмма картошки. Это была плата за то унижение, которое мне приходилось терпеть. Я не испытывала никаких чувств к Олегу. Целых полгода, возвращаясь домой, я до боли терла себя мочалкой, стирая вместе с кожей следы его рук и губ.

Неожиданно старая знакомая предложила Гене работу, в столице. Он взял старшую дочь, которая к тому времени окончила школу, и отправился в путь. Я поняла, что снова осталась одна.
Брачное агентство
Как-то на большой перемене, за чашечкой кофе, рассказала обо всем Насте. Призналась, что больше не могу и не хочу встречаться с Олегом.
-Хорошо, - ответила подруга, - у меня есть вариант получше. Она предложила пойти в брачное агентство к ее знакомой.
-А что тут такого? Делать особо ничего не надо: несколько раз пообщаться в скайпе, письма девочки за тебя будут писать, они на этом хорошо зарабатывают. Ну, может, на встречу сходить. Но не бойся, спать ни с кем не придется, если сама не захочешь, у них с этим строго. А если понравишься кому, будут подарки и тебе, и сыну.
Через неделю я уже ходила в агентство, как на работу. Насмотрелась я, да еще девочки с их комментариями: «этот явно секс-турист, этот точно извращенец, этот жмот». Поняла, что нужно быть очень осторожной.
Первое письмо Джон написал месяца через три после моей регистрации на сайте. Он был англичанин, но прекрасно владел русским языком и работал по контракту в Москве. Как же он мне не понравился! Толстый, обрюзгший, да к тому же рыжий. Вот письма его - совсем другое дело, нежные, теплые, в них чувствовалась душа. Каждый день он отправлял мне букет цветов. Через месяц решил приехать сам. Нет, только не это! Я паниковала, но подруга успокоила меня - подумаешь, сходите в кафе, на большее пусть не рассчитывает. Все прошло хорошо. Посидели несколько часов в ресторане, поговорили. Джон оказался интересным собеседником и, по-видимому, был очень добрым человеком.
Через некоторое время он стал намекать мне на серьезные отношения. Я воротила носом. Заявила в открытую, что человек он, может, и хороший, но уж очень его много. Он спокойно ответил, что понимает, не Брэд Питт. Пообещал заняться спортом и сесть на диету. И пропал. Через месяц он объявился, его было не узнать: похудел килограммов на 8, немного подтянулся, сменил прическу.
-Все ради тебя! - торжественно произнес он. Я была впечатлена результатом. Поговорить нам не удалось, раздался телефонный звонок и хрипловатый голос сообщил мне, что Данька в больнице с сотрясением мозга. Не попрощавшись, бросив на ходу, что с Данькой проблемы, я убежала.

Беда с сыном

Синяк под глазом, мутный взгляд, выбитая челюсть - таким я увидела сына. Данька возвращался от репетитора, к нему подошли двое, спросили время. Он достал из кармана телефон, который я купила ему месяц назад на день рождения. Телефон отобрали, его избили. Сутки я не отходила в больнице от сына. Смотрела на него и плакала.

В палату вошла медсестра.
- К вам посетители, - ровным голосом произнесла она.
Кто бы это мог быть? Я ведь еще никому не говорила о произошедшем. Вошел Джон. Я была потрясена. Сел рядом, обнял меня и начал гладить по голове. Я чувствовала благодарность к этому постороннему человеку. Сын почти все время спал. Когда больница закрывалась на ночь, нас попросили покинуть палату.
Мы вышли на улицу. Джон собирался поехать в гостиницу, но я отговорила его, сказав, что у меня найдется свободное место на диване.
Долго не могла уснуть, ворочалась, засыпала на несколько минут и снова просыпалась. Когда зазвонил будильник, даже не услышала. Джон осторожно потрусил меня за плечо, в руках у него был будильник.
-Доброе утро, - сказал он и улыбнулся.
-Какое же оно доброе? Что делать? Надо срочно звонить в школу, пусть найдут замену на несколько уроков, и бежать в больницу.
-Не волнуйся, - сказал Джон, - я все сделаю в больнице, а ты спокойно работай, потом подъедешь.
Я злилась, но выбора не было.
Когда я вошла в палату, Джон и Данька обсуждали какой-то фильм. Сын выглядел гораздо лучше, чем вчера. Джон поговорил с врачом, свозил Даню на рентген, купил необходимые медикаменты.
-Большое спасибо, - сказала я.
-Пустяки, - ответил он, - кстати, я позвонил на работу и предупредил, что минимум неделю меня не будет, я тебе помогу. Ты не против?
-Спасибо, - произнесла я снова, - ты так много сделал для меня.
За всеми этими заботами я совсем забыла, что бабушка возвращается из санатория. Когда я пришла домой, она уже успела познакомиться с Джоном. Правда, вначале чуть было не вызвала милицию, приняв его за вора.
- Девочка моя, мужчина не должен быть красавцем, главное, чтобы мужиком был, - говорила бабушка. Джон ее явно обаял: то восхищался ее борщом, то количеством кактусов, то вышивками, подносил водички, бегал за хлебом и цитрамоном. Но на бабушке он не остановился: перед отъездом предложил заниматься английским по скайпу с Данькой, так сказать, носитель языка, да и к репетитору ходить не придется.
Джон не обманул: каждый день в условленное время занимался с Даней, и не только английским, помогал по остальным предметам тоже, проверял уроки. Он находился за сотни километров от нас, но мы ощущали его присутствие и заботу.

Долгожданное счастье

Однажды Данька спросил: «Мам, а можно Джон в воскресенье приедет к нам, он обещал со мной в Парк военной техники сходить? Бабушка не против. Ну, пожалуйста!» Как я могла ему отказать? А потом началось: то зоопарк, то планетарий, то аквапарк, то рыбалка, то пикник. Почти все выходные Джон проводил у нас.

Близились летние каникулы.
-У меня домик в Испании, - сказал Джон, - давайте проведем каникулы там.
-У нас нет загранпаспортов, - отрезала я.
-Тоже мне препятствие, - возразил Джон, - за три дня сделаем.
Я лежала на топчане и считала звезды. Покой нарушил звонок телефона.
-Как тебе Испания? Как Джон? - расспрашивала Настя.
-Я влюбилась, - тихо-тихо произнесла я.
-В Испанию или в Джона? - засмеялась подруга.
Через полгода Джон сделал мне предложение, еще через год, преодолев все бюрократические нюансы с переводами документов и разрешениями, мы поженились. У Джона закончился контракт в Москве. Он не стал его продлевать, и мы переехали в Барселону. Вот уже два года живем здесь. Джон работает в университете, Данька учится, а я не работаю. Так непривычно никуда не бежать, ни о чем не беспокоиться, а просто жить и заботиться о любимых мужчинах.

Прохождение квеста

Телепортируемся в Town of Giran . В гильдии темных эльфов ищем Magister Kaira Kaira’s Letter 1 .
Brother Metheus Metheus’ Funeral Jar . Бежим в Execution Grounds .
Охотимся на Hangman Tree (Висельное Дерево) (35 ур.), пока не получим Kasandra’s Remains . Бежим в Town of Giran .
В восточной части города ищем Brother Metheus, разговариваем с ним, получаем Herbalism Textbook . Телепортируемся в Town of Dion .
В гильдии темных эльфов ищем Master Ixia , разговариваем с ней, получаем Ixia’s List . Телепортируемся в Town of Gludio . Телепортируемся в Gludin Village . Телепортируемся в Wasteland .
Охотимся на Tyrant (Тиран) (35 ур.) и Tyrant Kingpin (Главный Тиран) (36 ур.), пока не получим 10 Tyrant’s Blood . Используем SoE . Телепортируемся в Town of Dion . Телепортируемся в Cruma Tower .
Охотимся на любых Marsh Stakato (Болотный Стакато) , пока не получим 10 Nightshade Root .
Охотимся на Marsh Spider (Болотный Паук) Marsh Spider Fluids . Используем SoE . Бежим в Execution Grounds .
Охотимся на Dead Seeker (Поедатель Мертвечины) (34 ур.), пока не соберем 10 Dead Seeker Fang . Бежим в Town of Giran .
К северо-востоку от города охотимся на Medusa (Медуза) (34 ур.), пока не соберем 10 Medusa’s Ichor . Используем SoE . Телепортируемся в Town of Dion .
В гильдии темных эльфов ищем Master Ixia , разговариваем с ней, получим Belladonna . Телепортируемся в Town of Giran .
В восточной части города ищем Brother Metheus , разговариваем с ним, получаем Alder’s Skull1 .
В гильдии темных эльфов ищем Magister Kaira , разговариваем с ней, получаем Alder’s Skull2 .
В гильдии волшебников ищем Magister Roa , разговариваем с ней, выбираем Even with your hands put on, the moon will shine получаем Alder’s Receipt . Телепортируемся в Town of Gludio . Телепортируемся в Gludin Village .
Ищем на складе Warehouse Keeper Norman , разговариваем с ним, получаем Revelations Manuscript . Телепортируемся в Town of Gludio . Телепортируемся в Town of Giran .
В гильдии темных эльфов ищем Magister Kaira , разговариваем с ней, получаем Kaira’s Recommendation . Телепортируемся в Town of Gludio . Телепортируемся в Darkelf Village .
Ищем в главном здании Tetrarch Thifiell , разговариваем с ним, получаем Thifiell’s Letter и Palus Charm . Телепортируемся к Altar of Rites .
Ищем Arkenia , разговариваем с ней, получаем Arkenia’s Note .
Ищем Bloody Pixy , разговариваем с ней, получаем Pixy Garnet .
Ищем Blight Treant , разговариваем с ним, получаем Blight Treant Seed . Используем SoE . Телепортируемся в Swampland .
Охотимся на Black Willow Lurker (Черная Ива Наблюдатель) (39 ур.), пока не получим Black Willow Leaf . Используем SoE . Телепортируемся в Town of Gludio . Телепортируемся в Town of Giran .
К северу от города охотимся на Breka Orc Overlord (Владыка Орков Брека) (35 ур.), пока не соберем 10 Breka Overlord Skull . Используем SoE . Телепортируемся в Town of Oren .
На северо-западе охотимся на Leto Lizardman Overlord (Владыка Ящеров Лито) Leto Overlord Skull . Используем SoE . Телепортируемся в Hunter Village .
К северо-востоку от деревни охотимся на Karul Bugbear (Людоед Карул) (40 ур.), пока не соберем 10 Karul Bugbear Skull . Используем SoE . Телепортируемся к Hardins Private Academy .
На северо-востоке охотимся на Grandis (Грандис) (40 ур.), пока не соберем 10 Grandis’s Skull . Используем SoE . Телепортируемся в Town of Gludio . Телепортируемся в Darkelf Village . Телепортируемся к Altar of Rites .
Ищем Bloody Pixy , разговариваем с ней, получаем Red Fairy Dust .
Ищем Blight Treant , разговариваем с ним, получаем Blight Treant Sap .
Ищем Arkenia , разговариваем с ней, получаем Arkenia’s Letter . Используем SoE .
Ищем в главном здании Tetrarch Thifiell , разговариваем с ним, получаем Mark of Fate .

ГЛАВА 1

Девушка в белом красивом воздушном платье лежит в грязной луже. Она поднимается, опять падает, пытается снова встать, но у нее ничего не получается. Вязкое болото затягивает ее все глубже и глубже.

Впереди виднеется красивая зеленая трава и бирюзовое небо. Неожиданно за спиной слышится странный рычащий звук.

Она оглядывается и с ужасом понимает, что ее сейчас сожрут две огромные безобразные свиньи, которые стремительно приближаются к ней. Свиньи открывают свои зубастые черные пасти и, приготовившись к прыжку, злобно сморщив свои грязные морды, бросаются на нее.

Девушка в панике начинает быстро выползать из болотного плена, хватается за чистую зеленую траву и, ломая ногти, карабкается в сторону ярко – зеленой опушки леса, обрамленной волшебным бирюзовым небом и сияющими лучами золотого солнца…

«Господи! Почему я все время вспоминаю этот ужасный сон, который меня преследует уже почти три месяца?!» – думала Катя, легко шагая в белом красивом воздушном платье по любимому скверику города Пятигорска.

Маленький тихий курортный городок радостно встречал своих посетителей. Небольшие частные домики стояли в разноцветных одеяниях. Белые, голубые, салатовые особняки красовались друг перед другом. Веселые улицы, украшенные фруктовыми деревьями, радовали глаз своими плодами летом и яркой зеленью листвы – весной. Провинциальные музеи важно расположились в ряд с разноцветными домами – соседями и всем видом показывали свою неповторимую значимость. Они хранили память о необыкновенных жильцах, которые оставили незабываемый след в истории России. Санатории, парки и, конечно, нарзанные галереи были визитными карточками этих курортных городков. Единственное, что не вписывалось в тихую своеобразную атмосферу отдыха в таких городах, были высшие учебные заведения и, конечно, студенты. Катя прожила в этом неповторимом уголке необъятной Родины пять своих незабываемых студенческих лет.

«Как давно я здесь не была, кажется целых четыре года?!», – вспоминала Катя, весело шагая по любимому скверику.

Пение трамваев доставляло огромное удовольствие. Своим скрежетом по рельсам они, как будто, говорили ей:

– «Здррррррррррравссссссссствввуй, Катюха. Мы рады твоему приеззззззду… Ты не была зззззздесь четыре года после окончания институтаааа…»

«Неужели прошло четыре года?! – вспоминала Катя, – четыре года неудачного замужества, четыре года любимой работы в редакции газеты, четыре года общения с новыми знакомыми. Но все уже было далеко позади. А сейчас веселая, ничего не подозревающая девушка, шла в белом воздушном платье по знакомым улицам и улыбалась неизвестности, которая уже подкрадывалась к ней, приближая к событиям, которые изменят всю ее жизнь…

Катя никогда не выглядела на свои двадцать пять лет. Она была хорошо сложена: тонкая талия, очень красивые ноги, бархатная кожа. Темно – русые волнистые волосы крупными локонами обрамляли нежное личико. Огромные изумрудные глаза с подкрученными пушистыми ресницами ни одного мужчину не оставляли равнодушным. Светлая и позитивная она всегда была душой компании. Восхваляла всех своих подруг и мечтала их удачно выдать замуж. Сокурсницы хотели дружить с нею. Сокурсники мечтали взять ее в жены. А она бежала по жизни, смеясь, и всегда знала, что ее счастье еще впереди! Катя посмотрела на часы и подумала: «До отправления самолета целых восемь часов. Это целая вечность! Пробегусь – ка я по старым любимым улочкам. Подышу свежим, напоминавшим молодость, воздухом. Зайду в знакомое и родное общежитие.

– Привет, – неожиданно послышалось за спиной.

– Господи, Никита! Какими судьбами ты здесь? – удивилась Катя, обнимая молодого красивого юношу. Парень очень был похож на знаменитого актера Ивара Калныньша из кинофильма «Зимняя вишня». Статный, очень высокий, он всегда красиво и со вкусом был одет. Волосы, немного волнистые, аккуратно зачесаны назад. Серые глубокие глаза внимательно смотрели на собеседника. Казалось, что молодой человек может читать мысли на расстоянии. В деловом сером костюме и галстуке, он, больше был похож на дипломата, чем на студента первого курса. Никита всегда казался старше своих лет. Вот и сейчас в свои восемнадцать лет, он выглядел как молодой серьезный мужчина двадцати пяти лет.

Никита?! – удивленно сказала Катя, разглядывая любимого друга. – Ты же должен быть в Москве. Все говорили, что ты поступил в МГУ?! Или ты только что прилетел? Катя смотрела на своего бывшего коллегу с удивлением. Она очень обрадовалась, что увидела Никиту. Молодой человек был любимчиком всех женщин редакции. Он был настоящим джентльменом: не скупился на комплименты и знал все женские секреты. А те в свою очередь очень любили ему советовать, как лучше ухаживать за девушками. Одной из таких советчиц как раз и была Катя, когда они работали в редакции. Катя и Никита очень хорошо общались. Коллектив единомышленников был веселым и сплоченным. В редакции все друг другу помогали советом и делом, и прикрывали друг друга перед начальством.

Никита не поступил в институт. Вернее, не захотел поступать никуда после школы. Решил попробовать свои силы в редакции, а на следующий год поступить на факультет журналистики. Он был подающий надежды молодой юнкор. Много печатался, еще будучи учеником школы. И вдруг, как снег на голову, его решение не пойти учиться в университет, а поработать внештатным корреспондентом. Он хотел понять – это точно его судьба или выбрать что-нибудь другое.

– Расскажи, куда ты пропал? Мы все очень часто вспоминали тебя. Почему ты ушел по – английски? Даже со мной не попрощался, – обиженно спросила Катя? – Все говорили, что ты поступил в Москве в университет на факультет журналистики.

– Катя, – сказал Никита, не сводя глаз с девушки. – Ты так много говорила о Пятигорске, что я просто влюбился в него, как когда – то в тебя. Я решил пойти по твоим стопам и поступил в твой институт. Скажи честно, ты что-то имеешь против моего выбора?

– Нет, что ты? Я наоборот очень рада. Просто от неожиданности чуть не потеряла дар речи! Иду одна со своими воспоминаниями, а тут вдруг ты. Я просто растерялась и обрадовалась одновременно.

– А я вообще еду на трамвае, – добавил Никита. – Смотрю! Идет, моя красавица, по жизни смеясь. Я думаю, что все это мне снится. А потом говорю сам себе: «Так это же Катя, моя любимая Катя. Ее нельзя ни с кем спутать. И на ходу выскочил за тобой». – «Очень боялся, что разминемся», глубоко вздыхая, произнес Никита.

– А ты знаешь, мне ведь больше никто и никогда не дарил таких корзин с белыми розами, как ты, – сказала Катя, беря друга под руку. – И не было дня, чтобы я тебя не вспоминала, – чуть краснея, добавила она. – Да что там я, мы все в редакции тебя вспоминаем каждый день. И как ты на шефа сказал, что он бездарь и газетенка его бездарная. И как ты сказал ему: «Да не нужна мне хорошая характеристика от вас, это все равно, что подписать смертный приговор, потому что весь комсомол ваш продажный.»

Мы тогда долго вспоминали, как у шефа очки полезли на лоб от удивления и как он, хрипя, орал: «Вон отсюда звездный мальчик, зазвездился и засветился. Ходишь здесь светишься!» А ты ему в ответ: «Светить всегда, светить везде! До дней последних донца! Светить и друзья весело засмеялись, и, хохоча на всю улицу, медленно пошли по центральному скверику города никого не замечая вокруг.

– Ты, Катя, мне зубы не заговаривай. А ты какими судьбами сюда, не иначе меня проведать?

– Я, Никитушка, тебе правду говорю. Я не знала, что ты здесь. Я думала, что ты в Москве.

– Тогда дай угадаю, ты, наверное, в командировку сюда. И заодно к тете Полине решила забежать? – весело спросил Никита. – Кстати, она частенько тебя вспоминает. Говорит, что ты самая любимая ее студентка была и самая лучшая подруга.

– Ты еще скажи, что живешь в моем общежитии. Откуда ты знаешь тетю Полину, хитро прищурившись, спросила Катя.

– И не только! – ответил, улыбаясь, Никита. – Я даже живу в твоей комнате в общежитии.

– В четвертой?! – спросила удивленно Катя, перескакивая со ступеньки на ступеньку.

– Да, в ней самой. Зайдешь в гости, посмотришь, как я устроился?

Никита остановился и удивленно спросил: «Какой самолет, куда?».

Перед глазами все помутнело. Никита давно и безнадежно был влюблен в Катю. Он ежедневно вспоминал каждую минуту, проведенную с нею вместе. И всегда, перед тем как признаться ей в своих чувствах, Катя очень умело переводила разговор в другую плоскость. Она ничего не хотела слышать о чувствах молодого человека. Во – первых, потому что она была замужем, во – вторых, потому что разница в возрасте смущала ее, а в третьих, она постоянно знакомила его с разными девушками, и он на зло ей начинал крутить с ними романы. И был для нее скорее подружкой, чем мужчиной, который имел на нее виды.

– Какой самолет? Ты о чем, я не пойму, – добавил Никита растерянно.

– Да простой самолет, ТУ – 154, который летит Минеральные Воды – Мурманск, – сказала Катя, весело глянув на любимого друга. – Никита, послушай меня, мой любимый друг. Я решила кардинально изменить свою жизнь. Я начинаю все с чистого листа, уезжаю на север.

– Ты что с ума сошла?! Какой север?! У тебя карьера, семья, друзья?! – закричал Никита и, схватив девушку за плечи, стал трясти ее и повторять: «Зачем тебе север? Тебе будет там плохо. Хочешь, я все брошу и полечу с тобой? Ты же знаешь, я давно, очень давно люблю тебя, – выпалил он быстро, не дав Кате опомниться. – Послушай, меня. Я буду много работать, я смогу сделать тебя счастливой. Поверь мне. Учиться я смогу и заочно. Катя, я буду работать и учиться. Но одну я тебя никуда не отпущу.»

Никита своими серыми глазами умоляюще смотрел на Катю.

– Не молчи, скажи, все также держа Катю за руки, – произнес Никита почти крича. – Скажи, что ты не против, чтобы я полетел с тобой. Не молчи ответь мне, что с тобой происходит? Катя стояла молча, смотрела на Никиту и думала про себя: «Я так боялась, что он опять начнет говорить мне о своих чувствах. Самое страшное, Никита мне тоже очень нравится. Но семь лет разницы в возрасте – это много. Я не должна быть эгоисткой. Я даже мысли об этой любви не должна допускать. А вслух сказала:

– Никита, ты мне очень нравишься. Но я должна сама в себе разобраться. Я развелась недавно с мужем. Я должна побыть одна. Ты очень хороший человек. Я всегда буду помнить о нашей дружбе. Я буду тебе писать. Я буду, как всегда, делиться с тобой своими секретами. Но мы, и ты и я, должны пойти в этой жизни отдельно друг от друга. Мы обязательно встретимся еще. Если судьба захочет, она обязательно позволит нам встретиться. А я верю, что ты найдешь ту единственную любимую. Женишься. У тебя будут дети. И, встретив однажды меня, ты скажешь: «Как хорошо, что я послушался тогда Катю и отпустил ее в свободное плавание.

– Катя, а как же карьера, семья, друзья? – попытался зацепиться хоть за что – нибудь Никита. – Все начинать сначала, тебе не страшно, Катя?

– Нет не страшно. Никогда не поздно начать жить, – сказала Катя уверенно. – Не поздно, даже за день до смерти. Главное оставаться всегда самой собой, уважать других и успех придет. А слово «карьера», я вообще не люблю. Слово «карьера» у меня ассоциируется с ямой, которую кто-то кому – то копает или с «места в карьер», как говорится. Стоял, и бац упал! А все вокруг рукоплещут и кричат: «С повышением тебя, с повышением!» А ты давно внизу и никто этого не замечает! А семья – когда есть дети, и нет предательства. А друзья, либо они есть, либо их нет. И неважно, где ты живешь – на Юге или на Севере.

Никита стоял и понимал, что Катя настроена очень серьезно на изменения в своей жизни. И что никто на свете и ничто ее уже не остановит. Он знал ее гордый нрав. Знал ее настолько хорошо, что, похоже, она сама себя настолько не знала. Ужас скорого расставания предстояло ему пережить стойко и в одиночестве. Север – это так далеко! Лететь в никуда, не иметь там ни друзей, ни родных, ни работы. На это могла решиться только Катя. В двадцать пять лет начать все с нуля?!..

– А кто у тебя на севере? – спросил Никита грустно. – Родственница одна дальняя. У мамы брат троюродный есть, так это его жена. Каждое лето гостит у нас. Ее звать Люда. Мы с ней познакомились летом, года три назад. А в этом году разговорились. Я рассказала ей о проблемах с мужем. Люда пожалела меня и сказала, чтобы я приезжала к ней, если будет трудно, – сказала, задумавшись.

– А тебе, что так трудно, что ты бежишь в никуда? Ты, Катюха, точно с ума сошла. Может, передумаешь, – умоляюще спросил Никита?

– Да, представь себе. Сошла с ума и нисколько об этом не жалею.

– У тебя с мужем вообще все плохо? – спросил Никита печально.

– У меня с мужем вообще никак. Я его разлюбила, понимаешь, Никита. Да он тебе тоже никогда не нравился. Что ты за него так переживаешь, – добавила она.

– Катя, ты права, мне он никогда не нравился, потому что ты прекрасно знаешь о моих чувствах к тебе. Почему ты не хочешь выйти за меня замуж. Я совсем тебе не нравлюсь?

– Тебя девочки молодые любят. А я намного старше тебя. У нас с тобой, поверь, ни одна судьба. Так что я иду своей дорогой, а ты иди своей. И поверь мне Никита, я останусь навсегда твоей верной подругой, а ты моим лучшим другом. И чтобы не случилось у нас в жизни, мы обязательно будем помнить друг друга. Но сейчас наше расставание будет лучше для нас обоих, – сказала Катя, ласково посмотрев на Никиту.

Она увидела красную вывеску родного общежития № 2, и быстро добавила: «Прости меня, я заболталась. Хватит стоять. Пошли, пошли, хочу быстрей вдохнуть студенческого воздуха», – сказала Катя и побежала по ступенькам родного общежития.

Никита с расстроенным видом поплелся за нею.

Как в тумане Никита видел, как она весело обнимает и что-то щебечет тете Полине. Как достает какие – то свертки и, размахивая руками, старается рассказать, как она жила последнее время …

А Никита вдруг вспомнил, как он молодой и уверенный в себе юноша, после выпускного вечера в школе, пришел устраиваться в редакцию на работу. Первого кого увидел он в редакции, была худенькая девушка с огромными зелеными глазами миндалевидной формы. Ее энергетика была настолько мощной, что Никиту теплой волной откинуло в сторону, когда Катя, сотрудница отдела писем, прошла мимо него с высоко поднятой головой. Девушка остановилась и оценивающе посмотрела на молодого юнкора.

Когда она увидела его испуганные, как ей показалось, глаза. Она по – доброму ему подмигнула и сказала: «Петр Петрович, редактор наш, тоже начинал с внештатного корреспондента в свои шестнадцать лет…».

И с тех пор Катя стала его наставницей, другом и Ангелом Хранителем. На всех планерках поддерживала его. Все говорили, что он старается писать правду. А это провальная практика. Но его «правда» всегда срабатывала. И имела огромный успех в прессе. Его такие непохожие на все остальные статьи, очерки, фельетоны поднимали тираж уже всем надоевшей районной газеты. Никита всегда мечтал о том, что они вместе с Катей создадут новую, ни на что непохожую газету, будут работать вместе, и никогда не расстанутся. Он специально не поехал поступать в Москву, только чтобы быть поближе к Кате. Он хотел видеться, советоваться, и просто дружить с нею. Он так много мечтал об их общем будущем. Никита так боялся, что она скажет ему: «Прости, ты меня недостоин. Покажи мне – кем ты стал. И смогу ли я тебе позволить находиться рядом с собой». Он и учился только для нее. Он все время жил ради нее. Искал себя, чтобы быть достойным ее. И, вдруг, – Север?! Она опять ускользала от него. А он ничего не мог предложить ей, кроме своей дружбы. Но это пока… Как медленно тянется время. Как много нужно успеть…

– Никита, ты чего загрустил? О чем задумался? Пойдем заряжаться энергетикой родных стен комнаты № 4, – услышал он Катин голос.

– Да, конечно, пойдем, – сказал Никита. – Может, хоть это удержит тебя от очередной ошибки. Дома и стены помогают, ты забыла? А тут какой – то Север, – продолжал он ворчать.

ГЛАВА 2

Комната общежития выглядела также, как и четыре года назад. Но Катю больше всего поразило, что обои были фиалкового цвета, как в ее студенческие годы, только рисунок поменьше.

– Катя, вот видишь. Я все помню. Даже то, что ты говорила, что обои были фиалковые, – говорил Никита.

Он по – хозяйски ставил на стол чай, варенье, конфеты.

– Правда ты всегда твердила, что у мужчин память короткая, потому что у них работает одно полушарие, а у девушек – два. Только одно забыла, что ваши два полушария меньше весят, чем наше одно. Цвет, видишь, угадал. Но жаль, рисунок не подобрал. Ты говорила, что на обоях были огромные цветы. Я нашел только с мелкими фиалками. Пришлось такую очередь выстоять, и достались только с мелкими цветочками, а с крупными разобрали.

– И ты сам их клеил? – спросила Катя, разглядывая швы на обоях.

– Конечно, сам. Я еще и крестиком вышиваю, – попытался пошутить Никита. – Может, возьмешь меня с собой. Я тебе пригожусь.

– Нет, Никитка. Я иду навстречу своей судьбе одна. Пусть она меня испытывает одну, без тебя. Мы будем с тобой общаться, будем друзьями по переписке. Давай договоримся, что будем держаться вместе: ты на Юге, я на Севере. Ты, главное, учись. Ты закончишь институт. Я окончу жизненный университет. Мы будем обмениваться опытом и хорошим, и не очень. И, конечно, удачей, которая нас не оставит никогда, поверь мне.

– Скажи, Катя, а тебе, правда, не страшно ехать в никуда одной?

– Честно сказать, очень страшно. Но мне кажется, я сама от себя бегу. От судьбы не бегут. Все знают, что от нее не убежишь. Если я это делаю, значит так нужно. Значит кто – то очень хочет меня проверить. Ты знаешь, перед отъездом я видела странный сон, – сказала Катя испуганно.

– Мне снились две крупные такие свиньи. Ты не знаешь к чему это?! – спросила Катя тревожно.

– Наверное, тебе кто – то хочет их подложить, – попытался перевести все в шутку Никита. – А ты хорошо знаешь эту женщину, к которой едешь?

– Не очень хорошо, – ответила Катя. – Но она мне очень понравилась. Она такая улыбчивая была. Все время смеялась, когда я шутила. Всегда комплименты мне говорила. В общем, душка была. Мне показалось, что она милая. Когда она приезжала в гости, она была очень добра к нам ко всем. Хотя ты знаешь, мои сестры двоюродные, говорили, что она очень жадная. Они рассказывали, что, выезжая в город с ними, она покупала дешевое мороженое только своим детям. Маша и Настя, мои двоюродные сестры, смотрели на нее, когда она с детьми ела это мороженое. А она говорила им, что у них есть своя мама, и следующий раз, она поедет в город с ними и тоже купит им мороженое. Хотя, может они чего, не поняли. Им тогда было очень мало лет. Я думаю, они что – то напутали. Ну, ничего, посмотрим. Я у нее только на первое время остановлюсь, а дальше попробую подыскать работу, квартиру. В общем, там разберусь, – добавила Катя задумавшись.

– Катя, тебе бы лучше в людях научиться разбираться. Ты меня, конечно, извини, – сказал Никита. – Ты хоть и старше меня, но мне кажется, что в жизни ты потеряешься со своей доверчивостью и верой в людей. Я очень за тебя боюсь.

– Не переживай, все будет хорошо! Я знаю, что такое совесть – это когда: «Никто не увидит, никто ничего не скажет, а я все равно этого не сделаю» – сказала Катя. – Буду жить по совести. Во всяком случае, постараюсь так жить. И все у меня получится.

Они еще долго говорили о будущем, смеялись, вспоминая прошлое, и не заметили как время, проносясь мимо, крикнуло им: «Регистрация рейса Минеральные Воды- Санкт-Петербург.

Прямого рейса на Мурманск не было. Билеты были только до Санкт – Петербурга. А из Питера улететь в Мурманск можно было без проблем.

Никита стоял в аэропорту долго – долго и все смотрел на улетающий самолет и говорил: «Господи, помоги ты этому человечку выдержать все испытания, которые выпадут на ее такие маленькие, хрупкие плечи.»

А о том, что они обязательно выпадут, он нисколько не сомневался…

ГЛАВА 3

Санкт – Петербург и аэропорт встретили Катю как всегда по – доброму, по родственному. Многообещающе улыбаясь Кате, ее любимый город радовался ее приезду. И всегда, когда она туда прилетала, не хотел ее отпускать. Вот она злобная улыбка фортуны и грозный голос из кассы объявил: «Билетов на Мурманск нет!».

«Придется ночевать в аэропорту», – подумала Катя. – Ладно, поеду к Рите. Значит, это судьба повидаться со своей любимой подругой.

Рита была Катиной подругой детства. Девушка серьезная, деловая, она с самого рождения была похожа на доктора наук. Сколько лет ей никогда никто не мог сказать. Она всегда выглядела «профессором со стажем». Высокая и высокомерная, Рита производила впечатление человека, повидавшего на своем пути много чего интересного. И поэтому знала ответы на все вопросы. Рита прочно обосновалась в этом давно любимом городе. Она была важным начальником. Работала Рита дворником. У нее с мужем была большая комната – дворницкая на Невском.

«Все, еду к ним в гости. Они очень обрадуются, когда меня увидят. Ребята меня любят, да и я их тоже», – решила Катя.

Ребята переехали жить в Питер из Катиного маленького провинциального городка. Игорь учился в мединституте. А Рита собиралась поступать в Технологический институт. Но пока она ждала ребенка и продолжала работать дворником. Любви ребят можно было позавидовать. Юные Ромео и Джульетта убежали от родителей в Питер и поженились. Устроились на работу в жилищную контору, как ее называли Жэк. Получили свое первое жилье и теперь ждали своего первенца. Все друзья и родственники с нетерпением тоже его ждали, потому что всем хотелось увидеть плод их любви.

«Сейчас только сдам в камеру хранения вещи и позвоню Рите», – думала Катя, ожидая свою очередь. Она вспомнила, как когда – то девчонками три подруги: Катя, Рита и Оля весело проводили время. Городок, в котором они жили, был маленьким. Все знали друг друга с детства. Вот и они, три смешные подружки, мечтали о возвышенном, великом. Три такие разные девушки думали об одном, но в разных ракурсах. Мало того, что они думали всегда об одном и том же по – разному. Так они и были совершенно не похожими друг на друга.

Одна была серьезная, не погодам. Это была Рита. Другая веселая и наивная, не по возрасту – Катя. И третья, медлительный философ по жизни, Оля. Все три девочки были очень разными и внешне. Катя худенькая, зеленоглазая шатенка. Рита высокая, длинноногая блондинка. А Оля – пухленькая брюнетка. Характеры у всех были разные. Но мечтали они, не смотря на разные жизненные позиции, об одном и том же.

Как ни странно, но, не смотря на то, что росли в разных по своему укладу семьях, они были едины в своих мечтах. Кате позволяли все: ей можно было приходить домой поздно, дружить с тем, с кем ей хотелось, читать столько, сколько угодно, ей полностью доверяли. Рите ничего не разрешали вообще. Единственное, что ей разрешали, это в девять часов вечера ложиться спать. Поэтому она, вырываясь на улицу, старалась сразу наверстать упущенное. Поэтому в шестнадцать лет забеременела, и все очень удивлялись, когда успела?!

Будущий отец ребенка был всеобщим любимцем, душой компании. Он никогда не расставался со своей гитарой. Песни, смех всегда сопровождали старых друзей, среди которых самыми яркими девушками были Катя, Рита и Оля.

Игорь был из профессорской семьи, невысокого роста, коренастого телосложения с огромными черными глазами. Он всегда улыбался и рассказывал много интересных смешных историй. Все понимали, что он придумывал их на ходу. Но всем очень нравилось его слушать. И все просили его рассказать очередную байку.

Насмеявшись вволю, ребята расходились по домам. Учился он в медицинском институте в Санкт – Петербурге. После каникул всегда уезжал на учебу, а маленький городок без него становился унылым и скучным. Он всегда громко пел, и на всю округу лилась его особенная музыкальная программа. Он очень любил петь песню: «Господа юнкера, кем вы были вчера…».

Видно в прошлой жизни он был точно Гусаром.

А в этой «нагусарил» Рите ребенка и уехал. Самое главное отдыхали все друзья вместе, Рита первая всегда уходила домой. Родители в девять заставляли ее ложиться спать. Никто даже подумать не мог, что именно Рита первая и станет мамой. Когда Катя узнала о проблеме Риты, она была просто в отчаянии. Очень за нее переживала и, получив стипендию, заняв у подруг денег полетела в Санкт – Петербург к будущему папаше. Катя привезла его с собой в свой маленький городок. А ночью Рита со своим будущем мужем, как Ромео с Джульеттой убежали в новую, красивую Санкт – Петербургскую жизнь. Никто не успел узнать в городке о матери одиночке. Родители Риты даже не успели испугаться, прочитав письмо дочери о том, что она им благодарна за воспитание, и ничем не хочет их обременять. Написала, что заочно поступает в институт и выходит замуж…

Вспоминая прошлое, Катя стояла и улыбалась. За воспоминаниями Катина очередь незаметно подошла.

Марина Иванова

ИСПЫТАНИЕ СУДЬБОЙ

Пение трамваев доставляло огромное удовольствие. Своим скрежетом по рельсам они, как будто, говорили ей:

– Привет, – неожиданно послышалось за спиной.

– Ты, Катя, мне зубы не заговаривай. А ты какими судьбами сюда, не иначе меня проведать?

– Я, Никитушка, тебе правду говорю. Я не знала, что ты здесь. Я думала, что ты в Москве.

– Ты еще скажи, что живешь в моем общежитии. Откуда ты знаешь тетю Полину, хитро прищурившись, спросила Катя.

– И не только! – ответил, улыбаясь, Никита. – Я даже живу в твоей комнате в общежитии.

– В четвертой?! – спросила удивленно Катя, перескакивая со ступеньки на ступеньку.

– Да, в ней самой. Зайдешь в гости, посмотришь, как я устроился?

Никита остановился и удивленно спросил: «Какой самолет, куда?».

Испытание судьбой.
Стихи Георгия Комарова

Каждому человеку, за отпущенный ему на земле временной путь, предопределено судьбой пройти через целый ряд испытаний. И от того, как он их проходит, так или иначе складывается его жизнь. По молодости особо не задумываешься над тем, почему один уверенно шагает по терниям, а другой сдаётся при первом же испытании. И лишь с возрастом начинаешь понимать значение заложенных в тебе качеств от рождения. Осознавать роль в твоей судьбе твоих предков, тех самых, о которых мы зачастую так мало знаем и которыми даже не всегда интересуемся.
Тимофей Зотов ежегодно, освободившись от всяких дел, обязательно уезжал на недельку другую в свои родные с детства края, в Псковскую область. Вот и сейчас, едва разложив вещи в старом родительском, уже несколько лет пустующем доме, торопливой походкой направился к своему любимому месту на обрывистом берегу реки Великой. Устроившись поудобней на старом высохшем пне, огляделся вокруг. – Красота какая!
Здесь деревенской, тихой ранью
На зорьке загалдят грачи
Здесь на глухой лесной поляне
Исходят током косачи
Здесь озорник, растрепа ветер
Березкам косы теребит
А ива, загрустив под вечер,
О чем - то с омутом молчит.
Душа его наполнилась чувством нежной любви к этой древней и славной своей историей, земле русской. На глазах навернулись непрошенные слезы. Он невольно задумался, всматриваясь туда, где за поворотом, вниз по течению, по обоим берегам реки расположился Псков. В средневековой Руси именно жители этого города, всегда верные Московскому государству, удерживали западные границы от жадной до чужих территорий Литвы и нашествий рыцарей Ливонского Ордена. Вот на этой земле трудились и защищали её от недругов его предки. Деды и прадеды во многих поколениях были искусными мастерами кузнечного дела, выковывая с одинаковым усердием и мечи и плуги. Даже ему по молодости пришлось постоять у горна, раздувая меха. В детстве, забегая к отцу в кузню, он подолгу заворожённым взглядом смотрел, как раскаленный кусок металла, полыхающий неистовым светом, под ударами молота постепенно приобретал знакомые формы. Но каждый раз после этого подолгу вглядывался в небо, в его голубую бездонную высь, невольно соизмеряя в душе тайну кузнечного искусства с тайной свободного полета.
Как ни хотел отец видеть в нём продолжателя семейной профессии, но пятый океан манил мальчишку с необъяснимой силой. Тем более, что до аэроклуба ДОСААФ было рукой подать. Для начала его приняли в отряд парашютистов. Первый прыжок, первый восторг от замирающего душу падения, от нахождения себя в огромном воздушном океане. Первые попытки управлять своим телом в свободном падении. При этих воспоминаниях Тимофей, сдвинув густые черные брови, даже головой покачал в осуждение своего юношеского порыва быстрее познать неизвестное. Небо испытывает смелых, но не всегда из этих испытаний они выходят победителями. Ему тогда удалось.
Незаметно затесавшись в группу парашютистов сборной ВДВ, он оказался на борту самолета АН-12. Выброска произошла на высоте 4000м. До этого он прыгал с гораздо меньшей высоты и в коротком свободном падении успевал лишь слегка ощутить на своем теле воздушный поток. А теперь можно было падать больше минуты и как опытные спортсмены покрутить виражи, спирали, сальто. Несколько неудачных попыток и он в штопоре. Воздушный поток вращал его тело с такой скоростью, что отдельные кучевые облака в синем небе превратились в сплошную белую массу. От ощущения смертельной опасности в груди повеяло ледяным холодом, сжимающим сердце. Но мысли не путались, память работала как никогда четко: - парашют раскрывать нельзя, стропы закрутятся в жгут. Чтобы остановить вращение нужно сгруппироваться и резко раскрыться, вытягивая руки и ноги. Одна попытка, другая. Вращение продолжается. Драгоценные секунды уходят, земля угрожающе приближается. Отчаяние прибавляет сил. Ещё раз!!! Вращение ослабевает. Вспыхивает радостная надежда, что он еще успеет, что самого ужасного не произойдет. Вот и долгожданная остановка. Он падает на спине лицом вверх, туда, где безмятежно продолжали плыть белоснежные облака. Быстро перевернувшись, рванул кольцо и, уже физически ощущая близость земли, ждал, с тоскливой болью в сердце, ждал как чуда, раскрытия парашюта. Он принял землю уже ослабевшими ногами, привычно кувыркнулся набок и долго лежал на траве не шевелясь, заново оценивая жизнь, как огромное счастье. С тех самых пор и дал себе зарок не идти на поводу необдуманных желаний.
Тимофей поднял голову и, вглядываясь в мелкую водную рябь от внезапно налетевшего ветерка, попытался освободиться от нахлынувших воспоминаний. Но мысли уже помимо его воли текли и текли сами собой, как воды реки Великой.
Судьба сложилась так, что путь свой в военную авиацию он прокладывал уже на берегах другой великой русской реки. И путь этот был не самым коротким. Сначала Учебный авиационный центр. Полеты на учебных поршневых, а затем и на реактивных самолетах. Инструктор, бывший летчик-истребитель, фронтовик, вручал ему ключи от неба, посылая в первый самостоятельный. Освоение лётного дела шло легко, с радостным ощущением того, что воздушные просторы – это его стихия. Небесная любовь окончательно поселилась в его сердце. Но не она одна. Его сердце готово было тогда впитать в себя всю радость жизни, романтический взгляд на которую он перенес и на Татьяну. Ему казалось, что именно она, веселая, задорная, может стать его подругой на том пути, который он выбрал. Но разве можно предугадать какая из молоденькой девушки получится в будущем женщина. Один господь Бог знает.
Чтобы значительно сократить время до получения желанного диплома летчика-инженера, решил экстерном закончить высшее военное лётное училище. Каких трудов это стоило! Но не зря же он из породы кузнецов. Ковать, не семечки щелкать, работа мужская. Вот и профессию себе выбрал, - не на печи лежать. Впереди боевой авиационный полк, служба по охране воздушных границ. Но, чтобы стать надежным щитом, еще предстояло научиться воевать. С этими мыслями и летал, упорно совершенствуя мастерство воздушного боя. Летная работа обязательно подбрасывает, и не раз и не два, особые случаи в воздухе. Кто выдерживает, тот продолжает идти вперед. «Повезло» и ему. Однажды сломалась основная стойка шасси. Посадил истребитель на оставшуюся, сохранив его целым. Когда попал на посадке в сильнейший снежный заряд, не растерялся, сумел сесть без приключений. Собрались было представить к ордену, да передумали, - молодой ещё, как бы не зазнался. Три-четыре года пролетели как один. Он летчик первого класса, командир звена, инструктор, уже учит молодых. Дорога к военной карьере открыта. Но не она занимает его мысли. Внутри давно тлело и чем дольше, тем больше разгоралось желание стать испытателем. Мозги требовали научной, творческой работы.
Окунувшись с головой в полеты, не сразу заметил изменение в поведении Татьяны. Жизнь в гарнизоне её явно не устраивала. Хотелось городских развлечений, новых впечатлений. Начались обиды, упреки, жалобы на пропавшую молодость. На его неоднократные предложения завести ребенка, отвечала категорическим отказом: - Чтобы он рос в таких диких условиях? Никогда! Его земная любовь не выдерживала испытаний, а он не находил сил расстаться с ней. Домашние ссоры начали сказываться на работе. В очередной раз не выспавшись, стал замечать, что в полете ему не хватает собранности, концентрации внимания, особенно при перехватах цели ночью в сложных метеоусловиях. Упускал показания некоторых приборов, поздно реагировал на изменения параметров полета. Внутри нарастало ощущение надвигающейся опасности и понимание того, что ходит по самому краю. Спасибо командиру, организовал перевод за границу. Узнав новость, Татьяна повеселела, превратившись в прежнюю веселую хохотушку. Гарнизон в Венгрии оказался довольно солидным, обухоженным и располагался недалеко от крупного города. Жизнь в семье наладилась и полеты пошли веселей. Только вот мечта стать испытателем не покидала его и толкала на принятие активных действий. Узнав, что для новой профессии требуется иметь серьезные инженерные знания в области самолетостроения, добился поступления в академию на заочное отделение.
С рождением сына земное счастье хлынуло свежим потоком неизвестных до этого чувств. Как он радовался малышу, его первым неуверенным шагам, впервые произнесенным словам, маленьким ручкам, крепко ухватившимся за шею отца. Казалось, небесная любовь в его душе соединилась и тесно переплелась с земною. Полеты, боевые дежурства в готовности №1, учеба в академии почти не оставляли времени для общения с сыном. Тем больше дорожил он каждой минутой, проведенной в кругу семьи.
Поиски путей к испытательной работе однажды увенчались успехом – он зачислен слушателем в Центр подготовки летчиков-испытателей. Год, другой напряженной учебы и он будет причислен к той небольшой группе летчиков экстра-класса, которые дают самолетам путевку в жизнь. Да, среди небесных дорог он выбрал самую трудную и, наверное, самую опасную, но зато впереди его ждет интересная, полная творческих поисков жизнь. Впереди его ждут неизвестные испытания.
В этом месте своих воспоминаний Тимофей неожиданно встал, спустился к реке, нагнулся и, нервно зачерпнув ладонями воду, несколько раз плеснул себе в лицо. Постоял, невидящим взглядом уставившись в противоположный берег, вытерся платком и нехотя поднялся к своему пню.
Впереди его действительно ждали испытания, но, как оказалось, не только в воздухе. Он предполагал, что Татьяна негативно отнесется к тому, что им предстоит в дальнейшем жить в тех же степях, где располагался испытательный полигон. Но чтобы так категорично! - Я за тобой в эту дыру не поеду, - заявила она, - выбирай, или мы, или твоя работа. Никакие доводы и просьбы не помогли. Так пришло к нему первое испытание. Сердце рвалось на части. Разве кто-нибудь знает, как можно выбирать между сыном и работой. Он не представлял себя в будущем и без того и без другого. – Господи! Ты сказал, что у человека всегда есть выбор. Но разве это выбор?!
Жена с сыном уехала к родителям, а он, собрав всю волю в кулак, остался. Жить без полетов он не мог. Но чтобы научиться испытывать в небе, ему нужно научиться владеть своими чувствами на земле. Это на несколько лет стало правилом его жизни.
Кто знает, как в дальнейшем сложилась бы его жизнь, если бы не один случай. Сейчас, пройдя через тяжкие испытания, которые и врагу не пожелаешь, он все равно благодарен судьбе за тот случай. Можно подумать, кто–то сверху решил компенсировать его потерю в семейной жизни.
Прилетев в командировку в один из крупных городов на Волге, он поздним зимним вечером добирался на электричке до завода, где рассчитывал поселиться в гостинице. Устав в дороге, задремал и проснулся, когда кто-то мягко толкнул его в плечо. Открыв глаза, увидел перед собой молодую миловидную женщину, сообщившей ему, что дальше поезд не идет и надо выходить. На платформе выяснилось, обратно электричка пойдет только утром. Незнакомка, увидев на его лице полную растерянность, вдруг засмеялась одними, на удивление добрыми глазами и предложила переждать до утра в её квартире. Так он познакомился с Наташей, два года назад потерявшей мужа в Афганистане и её маленьким сыном, уже лепетавшим что-то на своем языке. Не понадобилось много времени, чтобы понять, - она и есть его половинка, друг и жена, понимающая тебя с полуслова. Началась новая полоса жизни, даже не светлая, а вся искрящаяся счастьем. В небе испытания, минуты огромного напряжения нервов и сил. К примеру, если в полете к тебе в кабину вдруг начинает валить дым. Что делать? Сигнала о пожаре нет, но что-то ведь горит. Самолет просто так не бросишь. Вот и пришлось, кислородную маску на нос, кабину разгерметизировал и до самой посадки сидел как на углях, ожидая самого худшего. В другой раз за 500км. от аэродрома разрушается насос, отказывает одна гидросистема. Лечу потихоньку на резервной и думаю: - если и эта сдохнет? Катапультироваться? А под крылом бомбы висят. Однажды на опытном истребителе отказало автоматическое управление и самолет швырнуло на такую отрицательную перегрузку, что глаза кровью налились. Слава Богу, высоты хватило, успел выйти из крутого пикирования. И так каждый раз, - на нервах, на нервах. Зато какая радость, когда выходишь победителем и знаешь, что на земле тебя ждут с нетерпением товарищи, друзья и семья, где царит климат всеобщей любви. Не от этой ли любви у них с Наташей появился на свет ребенок, теперь уже общий сынок.
Годы шли. Один за другим подрастали сыновья. Оба выбрали путь в авиацию. И это была его вина, это он невольно передал им свою любовь к ней. Они выросли по его рассказам о той, непередаваемой никакими словами и красками, красоте, которая открывается человеку в небесных просторах. Если бы он только знал тогда, чем все это обернется в будущем. - Господи, за какие грехи ты так жестоко наказал нас? Я никогда не делал разницы между своим старшим и приемным сыном. Я всем сердцем любил их обоих. Но испытания, небесная любовь, требовали к себе слишком много внимания и времени, отнимая его у сыновей. А может быть это плата за ту гордость, которую носил в душе, когда они вступали на тот же путь, которым сам шел уже много лет? Вопросы, которые гложут и гложут внутри уже многие годы.
Тимофей горестно покачал головой, машинально вытер на щеке слезы и, в который уж раз, перед глазами возникла картина проводов старшего, Дмитрия. Пойти в летчики не получилось, зрение подвело, и он решил поступать в военное инженерное авиационное училище. Прощаясь на вокзале, весело воскликнул: - Отец, вот увидишь, я еще стану инженером-испытателем и напишу тебе своё первое полетное задание! Обязательно дождись. Дождались, его трагической гибели в этом училище. Следствие потихоньку замяли и они с Наташей до сих пор не знают подлинных обстоятельств, при которых Дима ушел от них навсегда. Да и не мудрено, в начале 90-х. Тогда вся огромная страна, которой он служил верой и правдой, не знала, что с ней будет дальше, а хищники в образе человеческом рвали её на куски и спешили прибрать к рукам её богатства. Никому и дела не было до какого то курсанта. Это только их безутешное горе, незаживающая в сердце рана. Что на душе – не выразишь словами
И чувства, словно голые кусты
И ночи, словно тени под глазами
А дни, как ночи, темны и пусты
Душа жива, но вся сочится болью
И уж не светит огонек вдали
И осенью, изящной, золотою
Не принесут надежду журавли.
Ох, не зря в народе говорят: - коль пришла беда – отворяй ворота. Второй, приёмный сын, собрался поступать в военное летное училище. Как они не отговаривали Игоря, он твердо заявил: - Отец, я хочу закончить тоже училище, что и ты. А когда стану опытным летчиком, пойду в испытатели, тебе на смену. Он бы добился своего, если бы не эта чертова война на Кавказе, смертельной преградой вставшая на его пути. Молодого неопытного летчика, только начавшего осваивать штурмовик, отправили участвовать в боевых действиях. Над Чечнёй и подбили самолет ракетой, у самой земли. Может и удалось бы Игорю удачно посадить штурмовик на брюхо, но впереди по курсу был аул. Очевидцы говорят, - летчик до конца отворачивал от него плохо управляемую машину. - Что же это за жизнь такая, - с недоумением размышлял Тимофей, - в которой счастье и горе идут рядом в обнимку.
Со стороны видней, но не больней
И только через резь сердечной боли
Мы понимаем, что такое горе
Как не хватает близких нам людей.
А горе, как лакмусовая бумажка, быстро проявляет, кто есть кто. Они с Наташей и устояли, потому что были как одно целое. Да и сынишку, Антона, надо было еще растить и растить. Но ничто не проходит бесследно. Земные испытания изменили его и внешне и внутри. Походка уже не прямая и бодрая, в глазах поселилась постоянная грусть.
Тогда он не знал, что судьба готовит ему новые испытания. После очередного полета на истребителе его из кабины вытаскивали техники. Боль в спине не позволяла двигаться. Через несколько дней отказали ноги. Затем операция на позвоночнике и год на то, чтобы заново научиться ходить. С небом пришлось распрощаться навсегда.
Впереди ждала пенсионная жизнь инвалида. Его отчаянию не было границ. После напряженной творческой летной работы в гражданской пенсионной жизни больше всего боялся потерять себя. Чтобы активно жить и работать, - твердил сам себе, - нужно инвалидность оставить в прошлом. Началось лечение и специальные упражнения не один год. Иногда опускались руки, терял надежду на успех. В такие минуты мысленно обращался в прошлое: - Не забывай, ты из породы кузнецов и будешь ковать, пока не получишь то, что задумал. И успех пришел. Теперь со стороны никто и не догадывался, каким он был не так давно. Со стороны понятно, но он то знал, что сердце не выдержало, работает с перебоями. Иногда надолго замирает, как бы раздумывая, стоит ли продолжать. В такие моменты мозг пронзала одна и та же мысль: - Не успел! Не успел поставить сына на ноги. Жена уговорила идти на операцию. Одна…другая…третья. Слава Богу! Все обошлось. И сейчас вон, стучит потихоньку уже сколько лет. Сын отучился, психологом стал. Да и сам даром времени не терял. Новую профессию освоил. Задумчивое лицо Тимофея на крупной голове с сократовским лбом разгладилось от морщин, засветилось вдруг каким - то внутренним светом. Он смотрел на знакомый изгиб реки, на её берега, поросшие ивняком, на нежную зелень яровых, видневшихся вдали, и тепло любви к родным местам, давшим ему силы на все испытания, прихлынуло к сердцу.
Здесь можно тайно, со слезами, лицом уткнуться в лебеду
Так в детстве бегали мы к маме, чтоб лаской отвела беду
Без сожаленья кануть в Лету,но чтоб потом,в Кругу ином,
Ольхой подняться над рекою, увидеть снова отчий дом.
Тот сруб над безымянной речкой, где машет мне через века
России образок извечный – березы белая рука.
Тимофей чуть не задохнулся от полноты чувств. - Долго испытывала меня судьба на прочность, да видно успокоилась. В народе говорят, - чем больше борешься за жизнь, тем больше ею дорожишь. Так оно и есть. Внутри сейчас весенним ручейком снова звенит радость жизни. Радость к этому огромному и удивительному миру, в котором мы живем.
Пусть дожди, пусть снега, ветры злые
Мою память попробуй умерь
Ведь со мной в небесах над Россией
Радость взлетов и горечь потерь.
Тимофей Зотов поднялся, распрямил плечи и уверенной походкой направился к родительскому дому.